Михаэль Шрайбман: Полет Тантры

Борис Натанович Стругацкий писал, что ефремовские утопии (Туманность Андромеды, Час Быка) и сам Ефремов, оказали сильное влияние на творчество братьев. Но в то же время, мир Ефремова казался им, братьям Стругацким, холодным или лишенным привычных человеческих качеств. Им хотелось очеловечить этот мир, сделав его более понятным. Но дело тут, мне кажется, в другом.

Люди будущего Ефремова слишком уж отличаются от современных. Может быть, они уже не совсем люди. Скорее боги или полубоги. Что ж, у меня к этому другое отношение, чем у Стругацких - скорее положительное. Мне нравится мысль, что человек - это то, что нужно преодолеть. 

Кроме того, Стругацкие были евроцентристами, чуждыми многому из того, о чем писал Иван Ефремов. Утопии последнего не евроцентричны и не сциентичны. Конечно, для Ефремова наука и рациональное знание имеют громадное значение, а сам коммунизм, как он его понимал, есть во многом продукт европейской цивилизации.

Но в то же самое время общественные ценности и научные достижения вплавлены в ткань оригинальной цивилизации, совершенно не похожей на современную Европу или на СССР. Ее основой является индийская философская и йогическая система Тантры, своеобразно понятая писателем.

Вселенная пронизана энергией Шакти, познаваемой путем раскрытия "способностей прямого луча", т.е. интуитивно. Могучее здоровье, великолепные тела, способность предвидеть будущее и улавливать тончайшие оттенки чужих эмоций, достигаются путем специальных физических тренировок, погружений в глубины собственной психики, подъема энергии Кундалини, а так же с помощью сексуальных практик. Этим усилиям противостоит темная сторона вселенной или, скорее, инерция физической природы, Тамас. Преодоление Тамаса - суть жизни Земли будущего.

Все же, я не нашел у Ефремова указаний на возможность освобождения (мукти), которая для Тантры, как и для других течений йоги, является целью усилий. Ведь все йогические системы в конечном счете направлены не на расширение оккультных способностей, а на преодоление индивидуального Эго, благодаря чему сознание человека, как верят их последователи, становится вселенским, светлым, безмятежным, бессмертным. Похоже, Ефремов отрицал это, по крайней мере в его романе Лезвие Бритвы, главный герой высказывает позитивное отношение к йоге лишь как к средству человеческого самосовершенствования, но не как к возможности выхода за пределы человеческого сознания. С другой стороны, книги писателя созданы в СССР, в стране, где йога не поощрялась, материализм был обязательной идеологией и действовала жесткая цензура.

Но утопия Ефремова не евроцентрична и еще в одном смысле. У него было представление о коммунистическом обществе, которое вбирает в себя лучшие черты национальных культур и человеческих типов, сплавляя их в нечто новое. Там влияние Индии (прежде всего), Африки (что отражается в темпераментной личности Мвена Маса), Скандинавии (Эрг Ноор - капитан звездолета Тантра - символ нордической силы) и т.д.

Ефремов не объясняет, как сложилось такое общество. Он даже толком не объясняет, как оно управляется (сциентизм сочетается у него с прямой демократией референдумов, однако общественное устройство не разъясняется подробно). Его книги содержат и прямое указание  на использование евгеники для создания физически совершенных людей. Наверное, в этом месте следует процитировать либералку Сьюзен Зонтаг и рассуждения   про то, что "красота - это фашизм". Но так как мы уже все проинформированы о том, что все, что не либеральная парламентская демократия и свободный рынок - это фашизм и тоталитаризм, то обсуждать  Зонтаг не хочется. Хотя идеи евгеники являются несколько сомнительными.