Если принять тезис о сингулярности как начале вселенной, то получается, что макромир возник в результате расширения микромира – от условного атома (греч. «неделимый») до всей вселенной, которая продолжает расширяться. Значит ли это, что порядковая разница между вселенной и атомом тоже становится больше?
Я полагаю, что такая постановка вопроса не совсем корректна, ибо нельзя с помощью трехмерной геометрии описать космическую реальность во всей ее совокупности. Но и Риман тут мало поможет, как и математика в целом, заточенная на логику свидетеля в позиции «человеческой клетки».
Созерцательные практики, исходя из уникальности центральной человеческой позиции в мире космических величин, позволяют антропному свидетелю как «безгранично» расширяться вовне, так и «бесконечно» сжиматься вовнутрь. Пределы этих расширений и сжатий отождествим с сингулярностью, которая, не имея мерности, та же самая как за внешними пределами вселенной, так и за внутренними пределами элементарной частицы.
Эту самую сингулярность я отождествляю с эфиром глубокого сна как своеобразной психологической сингулярностью свидетельствующего субъекта.
В мистическом опыте реальность всего сущего как бы пульсирует между запредельным Парабрахманом и внутренним Параматманом, бесконечно расширяясь (санскр. brh) вовне, антропный свидетель достигает границ собственной души (греч. psyche). Опять же, бесконечно погружаясь в себя, самоумаляясь (ивр. צִמצוּם, цимцум), этот свидетель достигает порога не имеющего мерности эфира глубокого сна.
На языке мистиков это звучит как «вознесение за пределы небес» и «погружение в глубины ада»: «Он выше, чем небо, что можешь сделать? Глубже ада, что ты можешь знать?» (Иов, 11. 8-8).
Но это еще не все.
Важным является четвертое измерение – время. И если во внешнем мире (в бодрствовании) оно течет из прошлого в будущее, то во внутреннем (в сновидениях) – из будущего в прошлое. Но обратное течение времени нельзя сравнивать с обратным движением киноленты. Скорее, с обратным проигрыванием звуковой дорожки. Что уж говорить про обратное течение мысли! А ведь именно эта «ментальная редукция» составляет основу мистического созерцания (др.-греч. ἡσυχία, исихиа — спокойствие, тишина, уединение), запускающего процесс цимцума как технологию реального обожения (др.-греч. θέωσις, теозис).Математика игнорирует временнЫе аберрации в потоке доказательной логики, так же как психология – ментальную редукцию в вышеназванном смысле. Но мистический опыт говорит об обратном. Причем, даже некоторые ученые академической традиции, погружаясь в глубины космологического дискурса, невольно приходят к мистическим интуициям, стремясь формализовать их через фантастические гипотезы о струнах, мультивселенных и т.д.
Ключевым остается вопрос: возможно ли какое-нибудь антропное свидетельство состояния сингулярности (эфира глубокого сна)? Ведь всякое свидетельство, по определению, двойственно, ибо речь идет о факте и его наблюдении. Тут сам собой напрашивается пример с известным опытом о частице и волне. Или тезис о материальности макромира и виртуальности микромира.
По моему мнению, джайнская логика сатьявады (дев. स्यादवाद, буквально «возможное утверждение»), основанная на презумпции мистического абсолютного знания (санскр. кевала-джняна) ближе к пониманию природы реальности, чем аристотелевская логика философской аналитики, апеллирующей к антропному свидетелю в состоянии бодрствующего ума. Я подчеркиваю, что речь идет о комплексной реальности, а не ее модусах материальной или социальной целесообразности.
Соответственно, чистое знание лежит за пределами обычной человеческой мотивации и, тем самым, труднодостижимо. Ну, то есть, в его достижении почти никто не видит смысла – в обстоятельствах профанической коннотации и прагматической редукции самих терминов «абсолютное знание» и «смысл». И даже сами мистические практики часто интерпретируются с точки зрения такого же редукционистского профанизма, от которого принципиально закрыт опыт вселенской природы человека, обусловленной его центральной позицией антропного свидетельства.
Комментариев нет:
Отправить комментарий