Вот портрет типичного капалика. Он натирает свое тело пеплом мертвых. Он носит трезубец и чашу из черепа. Он поклоняется Бхайраве как Махакапалину. Его священным текстом является Бхайравагама. Он превозносит этого бога спиртным напитком и подношением человеческих голов. Он представляет спасение от сансары и свое обожествление, как неописуемое блаженство бесконечных объятий соития с богиней Умой.
Виры (герои) — аскеты мужского пола — странствовали вместе с капалини — адептами женского пола, символизирующими одновременно и Брахмахатью и Кали. Виры вступали в сексуальный союз со своими капалини. Такой союз считался наиболее мощным средством достижения божественности при жизни. Таким образом, классическое изображение Бхайравы является изображением бога в антропоморфной форме трансгрессивного капалика.
В расцветшей на капаликовском фундаменте мистической традиции Видьяпитха последователь поклоняется главному божеству в виде мужской фигуры, которая председательствует над «преимущественно женским пантеоном», он перенимает обычаи Капалика.
Со спутанными волосами, скрепленными заколкой из человеческой кости; с украшениями в виде костяных браслетов на руках и ногах; с серьгами в ушах; в набедренной повязке; носящий священный шнур, сплетенный из перекрученных волос трупа; усыпанный кремационным пеплом; носящий чашу из черепа, барабанчик и дубину-посох с насаженным на нее черепом; интоксицированный алкоголем - он чередует периоды ночного бродяжничества с поклонением, в котором он призывает и благодарит божеств своей мандалы. Ритуал поклонения требует участия дути, посвященной супруги, с которой вступает в сексуальные отношения, вырабатывая те сексуальные секреции, которые вместе с кровью и другими нечистотами тела, являются лучшим подношением для такого типа божеств.
Культ Йогини также составляет часть профиля Видьяпитхи. Йогини по легенде являются грозными, зловещими сущностями, которые одновременно дико опасны и являются источником великих даров. Они распространяются из сердца божества как из источника силы, который управляет временем и пространством и посылает дальнейшие эманации женских сил, которые особенно заметны в священных местах (питха) и землях кремации (шмашана). Таким образом, данные места становятся наиболее благоприятными местами для проведения соответствующих ритуалов. Тогда как наиболее подходящим временем для этих ритуалов является самый темный период лунного цикла. Умиротворяя полчища этих йогинь ужасающими субстанциями, включающими жизненные секреции собственного тела, и возможно даже вступая с ними в сексуальный контакт, последователь достигал силы и таким образом овладевал доминированием над космосом и т.д. Мужское божество, которому поклоняются в этом ритуале — это Рудра или Бхайрава, дикий аскет, бродяга-босяк, который возглавляет полчища Йогинь (йогиниганаяка), точно лев возглавляет свиту, состоящую из львиц.
Дети Бхайравы и Кали несут на своих телах символы смерти, тем самым декларируя как отсутствие страха смерти, так и то, что они со смертью заодно. Это характерно как для бхайравайтов мистиков, так и для бхайравайтов жуликов. В принципе, в бхайравайтской традиции каждый мистик является в той или иной мере разбойником или жуликом, и каждый вор и разбойник является в той или иной степени мистиком.
Взаимоотношения «мистик и смерть» и «вор и смерть» во многом идентичны. Тема смерти в тантрических символах и в воровских татуировках представлена основными воровскими формулами:
1) отсутствие страха смерти: «Вору не страшна смерть»;
2) постоянное соседство со смертью, ее соприсутствие с изображением смерти с косой и крестом: «Я смерть бессмертная — всегда рядом!», «Смерть меня ждет всегда»;
3) изначальное нахождение «внутри» смерти: «Я уже труп для внешнего профанического мира».
Такое отношение к смерти, часто отображаемое в виде символа - черепа на кресте — является одним из основополагающих принципов воровского восприятия мира, выраженного формулировкой «И те, кто боялся смерти, и те, кто не боялся смерти, — все умерли. Я рожден, чтобы бесстрашно жить и достойно умереть». Таким образом, изображение черепа в воровских татуировках — это еще и базовый воровской концепт. Понятно, что вор, боящийся смерти, — это уже не вор хотя бы потому, что в воровском мире смерти в обычном понимании этого слова вообще нет.
Тело, чистый белый лист, данный природой, при втором рождении должно получить, новые, произвольные и сознательные отметки. Татуировка отражает мужественный период, рождение личности, осознание своего особого я в этом мире, переход из царства толпы, массы формальных структур к стройной жесткой системе подлинной иерархии. Интеграция в идею. Торжество символа над плотью, качества над количеством, формы над субстанцией.
Только после совершения соответствующих воровских тюремных обрядов посвящения и нанесения таких татуировок юные воры могут начать новый этап своей «карьеры». Важность этого обряда усугубляется тем, что инициация, как известно, есть символическая смерть человека. Малолетка, прошедший через этот обряд, символически уже мертв. Таким образом, чтобы стать вором, нужно в частности умереть трижды: покинув «мир малолеток», покинув «мир штымпов» и на время оставив «мир воли». Язык татуировок говорит нам о том, что воры сами воспринимают себя как потусторонних персонажей. Кстати говоря, сама тюрьма символически воспринимается как могила. А посещение ее — один из главных этапов в жизни вора.
Современный мир основан на страхе перед смертью, на этом он держится. Это его фундамент, базис. Все остальное надстройка. Горстка людей, смотрящая иначе на смерть, имеющая иные ответы на ее вопросы, способна как минимум противостоять давлению этого мира, а то его даже и потрясти. Но самое главное — эти люди способны трансформировать себя и свою жизнь в нечто гораздо более красивое и совершенное, чем то, что было незадолго до того раньше.
Предшественниками капаликов были древние мистики, колдуны, собиратели, охотники и воины, обитавшие в лесах и горах древнего мира. Когда условия жизни изменились — древние рода и племена породили капаликов и родственных им мистиков. Капалики старались увидеть мир и его пути адекватно полно, старались держать баланс в садхане во имя обожествляющей самореализации. Их путь содержал в себе тропы, отличающиеся друг от друга деталями, ожившие адептами, которые жили этими тропами. Все эти мистики обладали разными свойствами и качествами, каждое из которых проявлялось в разной степени интенсивности, по-разному. Каждый из них обретал то, на что был горазд. Мы почитаем манифестацию мира капаликов как волшебный дар Бхайравы и Кали. Он был важным сакральным ориентиром для мистиков многих поколений и нескольких эпох. Великое время капаликов окончилось, после чего последовала череда последующих великих периодов. Когда условия жизни изменились — капалики породили кулу и каулу.
Путь Первоматери и Первоотца идет из каменного века. Это путь первобытного племени родичей, процветающий задолго до возникновения социальной системы четырех варн. Путь разветвляется на множество ветвей; каждая из которых тоже разветвилась и расцвела.
Одна из ветвей известна как капалический путь Бхайравы и Кали. Это ренессан духовности каменного века, прорвавшегося сквозь оковы античности и средневековья. Могущество адептов, приспособившихся жить и успешно практиковать древнейший путь в новых условиях. Природные пашупаты столкнулись с агрессией захватчиков и превратились в охотников за черепами. В пожирателей жизни и смерти, легко переваривающих весь этот неудобоваримый мир, с его мудростью и тупостью, экстазом и адским страданием. Переваривающие тотально все с помощью своего мистико-магического жизненного пути.
Шли века и путь приспосабливался к новым условиям, сохраняя неизменную суть. Бхайрава тантры, йамала-тантры, кула тантры, каула тантры...
Путь жив и сегодня, поскольку живы носители огня крови Кали и Бхайравы. Бхайравайты великолепно приспособились к условиям современной эпохи. Огонь духа каменного века греет любовью и мудростью родные души, объединенные в стаи метафизических хищников. Вместе радующихся, вместе охотящихся, вместе сражающихся. Делящихся друг с другом добычей и трофеями. Усиливающих друг друга в магическом танце ритуала обожествления.
Образы на бхайравайтских иконах представляют собой архетипы обожествившихся природных мистиков, живущих древним огнем. Охотников за черепами, объединенных в стаю родичей и не собирающихся прогибаться под натиском новых веков и новых племен. Свободных людей, центром жизни которых стала божественность. Вольных хищников, природой уполномоченных жить только по своим собственным законам. Отрицающих любую власть кроме власти совета родичей. Не имеющих над собой никаких вышестоящих инстанций, кроме первопредков - Бхайравы и Кали. Способных успешно практиковать духовный путь как в уединенных горах, так и на поле битвы, и в храмах, и в крематориях. Способных прокормиться, родить и воспитать молодежь согласно примордиальному жизненному укладу. Защитить свой мир и свои интересы в условиях засилья чужих душ, образующих море Кали юги. Привлекающих мудростью. Удивляющих стремлением к свободе любой ценой. Наводящих ужас, проводящих жизнь в набегах, берущих добычу и оставляющих за собой красные следы, тянущиеся сквозь века. Чтобы быть способным на такую жизнь - нужно быть мудрым, благородным и весьма духовитым.
Древний путь разделился на два потока - путь священного ордена безбрачных аскетов и путь священного племени. Первые верили только в духовное родство, считая кровные родственные связи кармически обременительными.
Вторые верили в святость примордиального природного уклада, завещанного Праматерью и Праотцом. Они жили и практиковали родовыми группами и племенами. Держась подальше от системы четырех варн. Силой духа и оружием обеспечивая себе свободу и неподчиненность чужакам.
Некоторые рода захватывали территории заселенные чужаками. И старейшины правящего рода становились тхакурами и раджами. Войти в варновую систему кшатриями было несложно воинам-победителям, ведущим родословную от божественных предков. Бхайрава и Кали были божествами правящих династий Кашмира, Непала, Калинги и других государств.
Другим родам и племенам повезло меньше. Они вытеснялись со своих территорий сильными противниками - как хинду, так и моголами, а позже - британцами. Оказавшись в тяжких условиях, носители исконнего огня и древнего уклада пополняли ряды низших каст. Но неспособные жить чуждой жизнью они восставали и шли по жизни тропами террора и разбоя. Одни - с большим успехом, другие - с меньшим. Но и те и другие умирали свободными, передавая детям огонь древней святости.
Из Энциклопедии Брокгауза и Ефрона:
"...Уже во времена Патанджали (II в. до н. э.) свирепость и распущенность этих фанатиков вошла в пословицу, а в конце XVIII в. они бродили по Бенгалу, вооруженные с головы до ног, со слонами и артиллерией, шайками больше чем в 1000 человек, нападая на города и осмеливаясь удерживать захваченное даже в присутствии британских войск... суровые мистерии аскетического, магического и оргиастического характера, скорее подходящие для тесного круга немногих посвященных."
Время, места и обстоятельства нашей жизни таковы, что мы не можем успешно жить так, как жили древние. Изменения условий жизни породили нас, нынешних бхайравайтов, с нашими воззрениями, с нашим образом жизни, ведущей к божественной самореализации.
Чтобы сохранить древний образ мысли, вольный образ жизни, присущий духовному пути Бхайравы и Кали, племенной уклад обогатился новыми элементами: доспехами, огнестрельным оружием, технологиями. Детали меняются во имя одного: чтобы во все века мы могли жить согласно своей природе и обожествляться тропой Кали и Бхайравы
Адепты практикуют внешний уровень трактовки символов и мифов, приводя свое тело в соответствие телам божественных эталлонов. На физическом плане живя природной жизнью хищника. На внутреннем плане живя благородным аристократическим кодексом потомка богов. На тайном плане живя путем бхайрава-кула-каула практики. На таковом уровне являясь Бездной.
Комментариев нет:
Отправить комментарий