Его речь - это то, что Фуко называет "парресия", и это слово там непосредственно присутствует, παρρησιαζόμενος λαλῶ , "говорю смело" в синодальном переводе, церковнославянский вариант перевода "съ дерзнове́нiемъ глаго́лю".
Но "смело" и "с дерзновением" не совсем верно передают значение, в них считывается какой-то вызов, повышение тона, а Павел говорит очень ровно и спокойно, говорит "слова истины и здравого смысла" (ἀληθείας καὶ σωφροσύνης ῥήματα), а такие слова не требуют раздирания рубахи на груди и повышения голоса, их сила именно в том что они слова истины и здравого смысла, этого достаточно, и любая попытка какого-то дополнительного усиления приведет к обратному эффекту (лучше наверное подходит по значению не "смело", а "прямо").
"Раздирает на себе рубаху" не Павел, а Фест, когда он "громким голосом" прерывает речь Павла: "Безумствуешь ты, Павел!" - его выкрик напоминает жест Кайафы, когда тот разодрал на себе одежду со словами "какие нам еще нужны доказательства", после того как Иисус прямо ответил "да" на его прямой вопрос "Ты Мессия, сын Благословенного?".
И здесь тоже решается вопрос жизни и смерти, Павел стоит перед Агриппой в наручниках, от решения Агриппы зависит его жизнь.
А он говорит перед ним так, как будто не защищается а проповедует, и не выдержавший этого Фест прерывает эту проповедь нервным оскорбительным окликом, но Павел не "ведется" на эту провокацию, а тем же спокойным тоном отвечает Фесту "Нет, не безумствую" - как будто на лекции студент с места указывает лектору на ошибку, а тот поясняет ему что нет, это не ошибка, потому что так-то и так-то (у нас на физфаке была не очень приличная байка про такого увлеченного наукой лектора).
Такое спокойствие Павла несколько обескураживает Агриппу, и тот пытается защититься иронией, каламбуром: "Та немного лишь не убеждаешь меня сделаться христианином" - это шутка конечно, это типа "ну ты даешь, прям хочется снять корону, раздать все деньги нищим и пойти за тобой - еле удерживаюсь" - но Павел сейчас "не понимает шуток" - игнорирует иронию Агриппы точно так же как он только что он игнорировал агрессию Феста.
Он действительно проповедует всем присутствующим, в том числе Агриппе, и ни на йоту не сдвигается с взятого им спокойного тона, и отвечает Агриппе так, как будто тот сказал свои слова серьезно, как будто он действительно раздумывал, не сделаться ли ему христианином; Павел в парресии не только говорит прямо, но и слышит тоже прямо - слышит слова, а не скрытые за ними намерения и намеки, и отвечает именно на слова, а не на намеки.
Парресия несовместима с иронией (почему я не могу себе представить иронично улыбающегося Христа, подшучивающего над учениками), это прямая речь без отклонений, и в этом ее сила, и Агриппа эту силу почувствовал и ничего не смог ей противопоставить.
Когда Павел сказал что он хотел бы чтобы все был похожи на него во всем, кроме этих наручников - в этих словах на самом деле не было скрытой просьбы снять наручники, это была такая же прямая констатация как и всё что он сказал до этого - он действительно не хотел бы, чтобы все походили на него и в этом - но этой ремаркой он открыл Агриппе калитку для бегства, дал ему возможность уйти с минимальными потерями, просто сняв с него наручники - и тот этой калиткой не преминул воспользоваться.
"Когда он так защищался, Фест громким голосом сказал: безумствуешь ты, Павел! большая ученость доводит тебя до сумасшествия.
Нет, достопочтенный Фест, сказал он, я не безумствую, но говорю слова истины и здравого смысла.
Ибо знает об этом царь, перед которым и говорю смело. Я отнюдь не верю, чтобы от него было что-нибудь из сего скрыто; ибо это не в углу происходило.
Веришь ли, царь Агриппа, пророкам? Знаю, что веришь.
Агриппа сказал Павлу: ты немного не убеждаешь меня сделаться Христианином.
Павел сказал: молил бы я Бога, чтобы мало ли, много ли, не только ты, но и все, слушающие меня сегодня, сделались такими, как я, кроме этих уз.
Когда он сказал это, царь и правитель, Вереника и сидевшие с ними встали;
и, отойдя в сторону, говорили между собою, что этот человек ничего, достойного смерти или уз, не делает".
(Деяния апостолов, 26:24-31)
Эта глава впервые привлекла мое внимание не очень удачным переводом одной строчки - а именно, когда Павел рассказывает о том, что он делал после случая на дороге в Дамаск, он говорит, что он "проповедовал, чтобы они покаялись и обратились к Богу, делая дела, достойные покаяния" (ἀπήγγελλον μετανοεῖν καὶ ἐπιστρέφειν ἐπὶ τὸν θεόν ἄξια τῆς μετανοίας ἔργα πράσσοντας). Вот это словосочетание "дела, достойные покаяния" (ἄξια τῆς μετανοίας ἔργα) звучит двусмысленно, можно понять в смысле "не согрешишь не покаешься", но это конечно не так, речь идет наверно о чем-то вроде "плодов покаяния", то есть дела там не повод к покаянию, а как бы соответствующие покаянию, что-то вроде "достойных плодов покаяния". В другом переводе "достойные дела покаяния", так может быть и не точнее но понятнее, по крайней мере исчезает это идиотское "не согрешишь - не покаешься".
------
Ну и слово "покаяние" в обыденном (не церковном) понимании, наверное, не очень хорошо передает значение слова μετανοία, хотя то значение, которое это слово получает в церковном дискурсе, не совпадает с обыденным и наверное оно адекватно евангельскому тексту. Во всяком случае, меня почему-то раздражают попытки сконструировать значение этого слова путем разделения приставки и корня μετα-νοία, разные варианты типа "изменение ума", "перемена в уме", "изменение сознания" и так далее - чем занимался Гурджиев и очень многие другие. Это же не научный и не философский текст, там не может быть терминов, которые надо истолковывать - "покаяться" (μετανοεῖν) и "покаяние" (μετανοία) - это были именно общеупотребительные слова, которые все стразу понимали, и трактовать в таких словах отдельно корень и приставку дело вообще некорректное.
Я правда тоже как-то попробовал слово "изумление" (из-ума), оно хотя бы не научный термин и по-моему передает какой-то оттенок значения слова μετανοία, по крайней мере отрывает его от конкретного "греха", разрывает причинно-следственную связь "грешить-каяться", ведь в этом случае речь должна наверное идти не столько о покаянии, сколько об исповеди и отпущении.
Впрочем, здесь я не очень разбираюсь, а знающие люди сказали что мое "изумление" не подходит по значению, μετανοία - это не "из ума", а как-то действительно "мета", - перемена, превращение ума, "сверх ума"(понять бы еще что такое этот самый ум), наверное так и есть, не буду спорить. Просто отсюда такой веер трактовок, вплоть до "изменения точки сборки" включительно, что тогда уж лучше оставить "покаяние".
Комментариев нет:
Отправить комментарий