Спор этот основывается на том, что всякого доброе дело уподобляет человека Богу, а всякое злое — делает его рабом сатаны. Фактически это «прение сторон» на невидимом суде, приговор в котором выносит не Ангел или бес, а Господь. Ведь потому и молится Церковь за умершего Христу и творятся в память его добрые дела (особенно милостыни), которые могут помочь изменить участь усопшего. Если человек оказывается порабощенным грехом, то демоны низводят его в преисподнюю, где душа мучается предожиданием будущих мучений и огнем неутолимых желаний. А если умерший христианин окажется пронизанный добрыми делами, если в сердце его горел пламень Божественной любви, то он возводится Ангелами в рай, где Бог определяет ему место до дня воскресения плоти.
Мытарства — это последнее искушение человека после выхода из тела, и определение его посмертной участи вполне очевидно выводится из Писания. Ведь если смерть — это исход души из тела (Быт. 35, 18) и если душа желает взойти к Богу (Еккл. 12, 7), то очевидно, что путь этот ведет сквозь поднебесье. Писание прямо говорит, что поднебесье — это царство сатаны (Еф. 2,2) и населено оно духами злобы поднебесной (Еф. 6, 12). Также известно, что дьявол, как рыкающий лев, ищет, кого поглотить (1 Петр. 5, 8). Он человекоубийца и ненавидит людей (Ин. 8, 44). И естественно, что он пытается завладеть душами тех, кто проходит сквозь его царство. Поэтому тот «день злый» (Еф. 6, 12–13), который упоминает апостол Павел как день особого сражения с началами, властями, мироправителями тьмы века сего, с духами злобы поднебесной — это день нашей смерти.
И начинается это сражения с самого момента разлучения души от тела. Праведников Ангелы принимают и несут на лоно Авраамово (Лк. 16, 22), а грешников некие другие существа «истязывают» (apaitousin Лк. 12, 20), с мучением исторгают из тела и влекут в ад.
Со времени искупления действительно произошли изменения в посмертной участи души. Христос сказал: «Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет» (Ин. 10, 9). Так что те, кто через Крещение вступили в Церковь — в Тело Христово, могут дверью Христовой взойти в небеса. Они получили дерзновение входить в небесное «святилище посредством Крови Иисуса Христа, путем новым и живым, который Он вновь открыл нам через завесу, то есть плоть Свою» (Евр. 10, 19–20). Но чтобы беспрепятственно пройти этим путем, требуется, чтобы христианин не исполнял дел плоти (Гал. 6, 13-20; Рим.8, 13), а иначе он Царства Божия не наследует. Не случайно блаженная Феодора так сложно проходила мытарства. Ведь она была вполне обычная «средняя прихожанка», которая имела много грехов, в том числе и не исповеданный грех прелюбодеяния. Именно эти «дела плоти» мешали ей подняться в небеса. И лишь молитва ее духовного отца, преп. Василия помогла ей подняться на небеса. Ведь по слову апостола Иакова, «много может усиленная молитва праведного» (Иак. 5, 16). Те же, кто очищают свою жизнь через Таинства, кто творит добрые дела, кто приобретает себе друзей богатством неправедным, тот легко поднимается в вечные кровы, сопровождаемый Ангелами Божиими (Лк. 16, 9).
И эту новую реальность, которая возникла только после явления Бога во плоти, также видели тысячи христиан. Даже если отвергнуть авторитет «Мытарств блаженной Феодоры» (а он признавался всеми великими догматистами XIX–XX века: митр. Макарием (Булгаковым), архиеп. Сильвестром (Малиновским), прот. Н. Малеванским, преп. Иустином (Поповичем), прот. Михаилом Помазанским), все равно существует согласие святых Отцов по этому вопросу. Это и древние мученики, которые молились Богу о том, чтобы миновать нападения демонов (св. мч. Евстратий), и видели сами эти нападения (мц. Перпетуя). Это и Ипполит Римский, и великие каппадокийцы (ясно об этом учит Василий Великий и Григорий Нисский), и Златоуст, и Августин, и Афанасий Александрийский. Очень подробно о мытарствах пишут святители Кирилл Александрийский и Григорий Двоеслов, папа Римский. Причем авторитет Послания первого таков, что уже несколько столетий оно печатается в Следованной Псалтири. Я уже не говорю про бесчисленных отцов 2 тысячелетия, которые в один голос говорят о реальности мытарств (это и Марк Ефесский[1], и Димитрий Ростовский, и Игнатий (Брянчанинов), и Феофан Затворник). Уже не приходится говорить про то, что отцы пустыни, «мастера искусства святости», начиная с преп. Антония Великого и оканчивая Оптинскими старцами, подробнейшим образом описывают это грядущее страшное испытание.
Святитель Кирилл Александрийский, образец Православия, пишет в «Слове о исходе души и Страшном Суде» следующее: «Воображаешь ли, душа моя, какой страх и ужас обымет тебя в тот день, когда увидишь страшных, диких, жестоких, немилостивых и бесстыдных демонов, которые будут стоять пред тобою, как мрачные эфиопы? Одно видение их ужаснее всяких мук. Смотря на них, душа смущается, приходит в волнение, мятется, старается укрыться, чтобы не видеть их, прибегая к Ангелам Божиим.
Душа, поддерживаемая и возвышаемая Ангелами, проходя воздушные пространства, на пути своем встречает мытарства, — как бы отдельные группы духов, которые наблюдают над восхождением душ, задерживают их и препятствуют восходящим. Каждое мытарство, как особое отделение духов, представляет душе свои особенные грехи. Первое мытарство — духов оговоров и чревного неистовства. На нем духи представляют грехи, в которых душа согрешила словом, каковы: ложь, клевета, заклятия, клятвопреступления, празднословие, злословие, пустословие, кощунства, ругательства. К ним присоединяются и грехи чревобесия: блудодеяние, пьянство, безмерный смех, нечистые и непристойные целования, блудные песни. Вопреки им святые Ангелы, которые некогда наставляли и руководили душу в добре, обнаруживают то, что она говорила доброго устами и языком: указывают на молитвы, благодарения, пение псалмов и духовных песней, чтение Писаний, словом — выставляют все то, что мы устами и языком принесли в благоугождение Богу. Второе мытарство духов льсти и прелести — к видению очей. Они износят то, чем страстно поражалось наше зрение, что приглядно казалось для глаз, — и влекут к себе пристрастных к непристойному взиранию, к непотребному любопытству и к необузданному воззрению. Третье мытарство духов нашептывателей — к чувству слуха или просто наушников. Все, что льстиво раздражает наш слух и страстно услаждает нас, в их ведении, и они все приемлют, к чему пристрастны были любители слушать, и хранят до суда. Четвертое мытарство стражников над прелестью обоняния: все, что служит к страстному услаждению чувства обоняния, как-то: благовонные экстракты из растений и цветов, так называемые «духи», масти, обыкновенно употребляемая на прельщение блудными женщинами, — все это содержится стражниками этого мытарства. Пятое мытарство сторожит то, что сделано лукавого и непотребного осязанием рук. Прочие мытарства — мытарство злобы, зависти и ревности, тщеславия и гордости, раздражительности и гнева, острожелчия и ярости, блуда и прелюбодейства и рукоблудия; также убийства и чародеяния и прочих деяний богомерзких и скверных, о которых на сей раз не говорим подробно, потому что расскажем в другое время в правильном порядке, так как всякая душевная страсть и всякий грех имеет своих представителей и истязателей.
Видя все это и еще большее, и гораздо худшее, душа ужасается, трепещет и мятется, доколе не произнесен будет приговор освобождения или осуждения. Как тягостен, болезнен, плачевен и безутешен этот час ожидания — что будет? — когда мучишься от неизвестности. Небесные силы стоят против нечистых духов и приносят добрые деяния души — делами, словами, помышлениями, намерениями и мыслями, — между добрыми и злыми ангелами стоит душа в страхе и трепете, пока от деяний — слов и дел своих — или, подвергшись осуждению, будет связана, или, оправданная, освободится; ибо всякий свяжется узами собственных своих грехов. И если душа окажется по благочестивой жизни достойною и Богоугодною в сем веке, то принимают ее Ангелы Божии, и уже без печали совершает она свое шествие, имея спутниками святые силы, как говорит Писание: яко веселящихся всех жилище в Тебе (Псал. 86, 7). И исполняется писанное: отбеже болезнь, и печаль, и воздыхание (Ис. 35, 10). Душа, освободившись от лукавых, злых и страшных духов, наследует эту неизглаголанную радость. Если же какая душа окажется жившею в небрежении и распутстве, услышит ужасный оный глас: да возьмется нечестивый, да не узрит славы Господни (Ис. 26, 10). И наступят для нее дни гнева, скорби, нужды и тесноты, дни тьмы и мрака. Святые Ангелы оставляют ее, и она подвергается власти мрачных демонов, которые сперва мучат ее немилосердно и потом ввергают ее связанною неразрешимыми узами в землю темную и мрачную, в низменные ее части, в преисподние узилища, в темницы ада, где заключены души от века умерших грешников — в землю темну и мрачну, в землю тмы вечные, идеже несть света, ниже жизнь человеков, как говорит Иов (Иов. 10, 21–22); но где пребывает вечная болезнь, бесконечная печаль, непрестанный плач, неумолкающий скрежет зубов и непрерываемые воздыхания».
Комментариев нет:
Отправить комментарий