« Тот факт, что Истинное представляет собой нечто объективно-реальное лишь в форме Системы и что Субстанция в сущности есть Субъект, находит свое выражение в представлении, которое раскрывает Абсолют как Дух, то есть как самое высокое понятие, и которое является достоянием Нового Времени . Только духовное (das Geistige) является объективно-реальным: оно есть сущность-существующая-в-себе (Ansichseiende), сущность, которая относится (das sich Verhaltende) и специфически-определенная-сущность (das Bestimmte), инобытие (Anderssein) и бытие-для-себя (Für sichsein), и она, наконец, является сущностью, которая остается в себе самой (in sich selbst Bleibende) в этой специфической определенности и в своем бытии-вне-себя (Aussersichsein); то есть она есть в... и для-себя (an und für sich)... Дух, который познает себя развивающимся в качестве Духа, есть Наука. Она есть объективная реальность Духа и его царство, которое он создает в своей собственной стихии» .
Достоинством абсолютного идеализма Гегеля является его систематичность. Если писания мистиков импульсивны и сумеречны, то тексты Гегеля темны как ночь, но подавляют своей рассудочной силой. Рассудок – это самое существенное для Гегеля в философии. Он говорит нам, что Рассудок – это “абсолютная власть”, которая проявляется в... и посредством “деятельности по отделению”, которое есть способность к абстрагированию. Мышление по самой своей сути дискурсивно. Человек раскрывает тотальность реального не мгновенно, он раскрывает элементы тотальности один за другим, посредством изолированных слов и частичных дискурсов, абстрагируя их от нее. Элементы, абстракции, идеи, таким образом, не являются самостоятельными сущностями, но порождены деятельностью рассудка, который не только отделяет, но может затем комбинировать, синтезировать и творить из элементов новые системы, которые Гегель понимает, как ступени эволюции Мирового Духа, актуализирующего себя в человеке. В гностической традиции Мировой Дух называли Пневма, а людей, обладавших способностью получать из Пневмы идеи, называли пневматиками.
«Абсолютная власть рассудка», основанная на способности к абстрагированию, приводит нас к понятию Отрицания, которое в свою очередь основано на идее Ничто. У Гегеля термины «снятие», «отчуждение», «отрицание», «отделение» всегда являются центром диалектического движения. Даже механическое движение - это отрицание бытия предмета в конкретной точке пространства.
Действительность, которая всегда есть набор действий, возможна только потому, что, действия основаны на отрицании наличного бытия.
Как и произносимые им дискурсы, Человек, есть результат действия, и сам он, в сущности, есть действие, он есть воплощенная Негативность (das Negative). Лишь Негативность, делает из него мыслящее и говорящее Я, которое отделяет сущность предметов от их природной связи с существованием. Взятая изолированно Негативность есть онтологическое Ничто, конец Бытия. Исторический Мир, созданный человеческими действиями, всегда имеет начало и конец, что связано с онтологической смертностью.
Как свободный исторический Индивид, человек обязан осознавать свою конечность, это центральный пункт всей гегелевской мудрости. Человеческая экзистенция, есть не что иное, как смерть: более или менее отсроченная и осознающая саму себя. Один из студентов Гегеля записал после лекции :«У меня было страшное ощущение, что с кафедры в лице Гегеля со мной беседовала смерть».
Сознание своей смерти удовлетворяет человеческую гордыню, то есть доставляет ей именно то “удовлетворение”, которое имел в виду Гегель, говоря о желания Признания (Anerkennen), желания человека видеть всех других людей признавшими абсолютную ценность его личности. Лишь находясь во вселенной, лишенной Бога и “мира иного”, то есть через свою окончательную смерть, Человек может утвердить свою свободу и добиться ее признания, то есть признания его историчности и его единственной в мире индивидуальности, ибо индивидуальность это прямое следствие Негативности.
Можно напомнить высказывание, которое принадлежит Фридриху Шлегелю, о том, что гегелевская диалектика есть нечто более худшее, чем атеизм, а именно сатанизм или привести цитату из Фауста, которая прекрасно раскрывает смысл Негативности.
Фауст: Так кто же ты?
Мефистофель: Часть вечной силы я,
Всегда желавшей зла, творившей лишь благое.
Фауст: Кудряво сказано; а проще - что такое?
Мефистофель: Я отрицаю все - и в этом суть моя.
Затем, что лишь на то, чтоб с громом провалиться,
Годна вся эта дрянь, что на земле живет.
Не лучше ль было им уж вовсе не родиться!
Лев Шестов писал о панлогизме Гегеля: «Для него denkender Geist было все. И что в мыслящий дух не входило, все отбрасывалось как преходящее, ненужное, незначащее. Каждый раз, когда разум брался доказывать бытие Божие, - он первым условием ставил готовность Бога подчиниться предписываемым ему разумом основным "принципам". Бог доказанный, какими бы предикатами - и всемогущества, и всеведения, и всеблагости - ни наделял его разум, уже был Богом по милости разума. И потому, естественно, оказывался лишенным "предиката" жизни, ибо разум, если бы и хотел, никак бы не мог создать ничего живого - это ведь не его дело. Да кроме того, разум по самой своей природе больше всего в мире ненавидит жизнь, инстинктивно чуя в ней своего непримиримейшего врага. С тех пор как разум выступил на историческую арену, его главной задачей было бороться с жизнью. И, может быть, никогда это не обнаруживалось с такой очевидностью, как в новейшее время, когда, при оглушительных аплодисментах всего цивилизованного мира, провозгласил свое право на господство панлогизм или даже - sit venia verbo - панэпистемизм. Этим и завершилась тысячелетняя борьба иудейского и эллинского гениев, как принято выражаться. В философии одолел Гегель, в теологии - Ватиканский собор, который, провозгласил: Dei existentia naturali ratione posse probari( Бытие бога доказывается природным разумом)».
Для Гегеля путь духа начинается с изначального тождества, а весь процесс трактуется как процесс создания предметности посредством "отчуждения" (Entäußerung), следовательно новое обретение тождества субъекта и объекта можно представить, как превращение субстанции в субъект, как снятие предметности вообще или окончательное уничтожение материи, которое Фейербах превратил в окончательное уничтожение Бога.
В Лекциях 1805–06 гг. Гегель дает индульгенцию всем самым страшным преступлениям Модерна: “Состояние-солдата и война – это объективно-реальная жертва личного-Я, опасность смерти – это созерцание своей непосредственной абстрактной Негативности. Только на войне у индивидуума появляются такие возможности; она есть преступление, позволенное обществом; смерть должна приниматься и даваться спокойно, холодно, не в пылу словесной борьбы, где солдат воспринимает противника и убивает его в непосредственной ненависти – нет! Смерть дается и принимается в пустоте – безлично, она приходит из порохового дыма».
Культы павших героев во всех тоталитарных государствах - это прямое следствие гегелевской философии принесения личности себя в жертву на алтарь общественного интереса. Гегель и сам понимал, что террор - это наиболее полное выражение взаимодействия государства и индивидуума.
«Единственным результатом и действием всеобщей Свободы является смерть; а именно – смерть, не имеющая никакого содержания , никакого внутреннего наполнения, ибо отрицается лишь абсолютно свободное и бессодержательное личное-Я (Selbsts); речь идет о смерти совершенно холодной и плоской, без какого бы то ни было значения или важности; как если бы речь шла о том, чтобы разрубить надвое кочан капусты или выпить глоток воды. Именно в пошлости слога заключается мудрость правительства, именно к ней сводится тот рассудок, который делает возможным исполнение общей воли».
Источником тотальности смерти в условиях тотальности бытия является сам человек. «Человек есть эта ночь, это пустое Ничто, которое целиком содержится в своей нераздельной-простоте : богатство бесконечного множества представлений, образов, ни один из которых не ведет прямо к духу, образов, которые существуют лишь в данный момент . Здесь существует именно ночь, внутреннее-или-интимное (Innere) Природы: – чистое личное-Я. Оно распространяет ночь повсюду, наполняя ее своими фантасмагорическими образами: здесь вдруг возникает окровавленная голова, там – другое видение (Gestalt); потом эти призраки также внезапно исчезают. Именно эту ночь можно увидеть, если заглянуть человеку в глаза: в ночь, она становится ужасной ; перед нами предстает ночь мира».
Только через Историю удается удержать Человека в рамках Бытия, когда Негативность обрушивается на Природу и возникает Мир Культуры, за пределами которого Человек есть лишь чистое Ничто и в котором он отличается от Ничто лишь временно. Гегель не сожалеет ни о Природе, ни о миллионах погибших солдат ибо История или объективный дух это только ступень на пути к абсолютному духу, проявляемому через искусство, религию и философию.
Мессианской целью человеческого развития является, согласно Гегелю, Гражданин универсального и гомогенного Государства, то есть, солдат революционных армий Наполеона. Только Армагеддон завершает Историю и ведет Человека к удовлетворению своей гордыни. Разумеется, когда Империя создана, человек может жить спокойно, не подвергая свою жизнь риску и подлинно человеческим существованием оказывается жизнь Мудреца. Но это существование в «конце истории» не является свободным,в собственном смысле слова, то есть в том смысле, который имеет в виду Гегель, когда говорит об исторической личности.
Атомные бомбардировки японских городов стали апофеозом эпохи сражающихся империй, каждая из которых мнила себя троном для воцарения Абсолютного Духа, достаточно вспомнить ампирную эстетику Парижа, Лондона, Берлина, Москвы, Вашингтона. Столкнувшись с ужасом не тотальной империи и тотального уничтожения, философия впала в тотальную самодеконструкцию, после которой в ней ничего кроме экзистенциализма и языковых игр не осталось. Гегель оказался очередным Натаном из Газы.
Комментариев нет:
Отправить комментарий