Симургическая Лаборатория (СиЛа)

Симургетика (семургетика, симургетика встречи) - особая форма теоретического умозрения и совместного осуществления в мире (практики), для которой характерно рассматривать всё сущее как незавершённое, открытое для многообразных форм самопроявления и самоосуществления к Встрече с Бытием. При этом, бытие мыслится как неведомое и таинственное будущее, которое неподвластно настоящему и о котором известно лишь то, что всякое наличное, воображаемое или возможное сущее не является его сколько нибудь полным воплощением. В этом смысле будущее является как всегда новое и неведомое, благодаря которому сущее всегда открыто, а всякие существа имеют неиссякаемому возможность к существованию в новом и в общении.
Будущее в С. является так же свободой, лишённой всякой определённости прошлым и настоящим. Свобода - это открытость встрече с Другим. В то же время будущее является нашим общим, оно не может быть приватизировано или отчуждено в пользу кого/чего бы то ни было одного.
Будущее - это другое и это Другой.

Приближение к будущему мыслится симургетиками как общая для всех творческая задача. При этом следует учитывать, что это задача именно приближения к будущему, а не приближение будущего, ибо ни мы, ни кто/что бы то ни было из сущего не властны над ним.
С. - это не метод и не методология, а совокупность условий, которые должны быть созданы и совместно удержаны всеми. Тем не менее, создание условий рассматривается симургетиками как основной вид искусства по совместному созданию, воссозданию и удержанию этих условий, осуществление которых до своего полного свершения и воплощения, всё таки, не в силах самих симургетиков, но возможно лишь как особый случай (Tuhe) или событие (Ereignis). Это событие - есть событие Встречи, встречи с будущим, друг с другом или с Другим как таковым. В этом смысле событие есть преображение через травму самотождественности человека и других видов сущего.
Особым из искусств встречи, с позиций симургических умозрения и мировоззрения, является благословие или особым образом обращённая речь к другому. При этом понятие речи истолковывается симургетиками в самом широком смысле, как текущее выражение, как стремление одного к другому. Речь - это способ осмысленного и смыслонасыщенного самопреодоления или самораскрытия к другому, но не в другом и не за счёт другого. Другой не средство и даже не цель, а потому он бесцелен и бесценен. Другое и другой "не зачем". Сущее нуждается в Другом как в будущем, как в свободе и это нуждание и есть главный атрибут сущего. Это наша существеннейшая особенность как сущего. Мы есть нуждание, нуждание в Другом.
Речь в С. является прямым выражением нуждания. Симургетики различают различные формы речи: познавательная, предметно-преобразующая, реально-трансцендирующая и др.
История возникновения и развития С. соизмерима с историей человечества, а возможно и равна ей, и даже вбирает в себя всю историю сущего. В узком смысле, в смысле определённого умозрения и осуществления человека в мире С. предшествовали сократическая майевтика, платоновский пир, апофатическое богословие и др., из которых происходит и которыми до сих пор питается.
С. не является и никогда не будет являться завершённой системой мысли и практики. Встреча, в событие которой верят те, кто разделяет симургетические взгляды не будет реализацией самой С. С. будет отменена самим преображённым во Встрече сущим, растворясь в его новых, неведомых нам формах.
http://simurgetica.kroogi.com/


Сказки о "СиЛе": основы симургетики
1. Вступление в "СиЛу";
2. Мифологическое фундирование;
3. Ночной Зазор. Начала теории паузальных связей;
4. Место Встречи изменить нельзя. Логос-собор. Архетип Дома-Храма;
5. Отсутствующее Присутствие. Симург - медиатор;
6. Градостроительные аспекты симургического. Фаллоцентризм Империи и res вечевых демократий;
7. Симургическое искусство. Многофокусная перспектива - от даосского шен-шуя до Вима Вендерса;
8. Спорное и Пир Друзей;
9. Йога внутреннего диалога;
10. Воображение. Небесная земля Хуркалья;
11. Антиномии Канта и воображаемый синтез Гегеля;
12. Приближение к трансцендентальному воображению Канта;
13. Эксперименты на симурготроне; "тормоза" и "гонево"; алхимическая возгонка и пробой в диэлектриках;
14. Основы теории чаронаведения и прикладное разочарование;
15. Dreaming: "сны о чём-то большем";
16. Кундабуфер Гурджиева и Кундалини - сила иллюзии. "Logos fantasticos";
17. Гнозолатрия. История Намерения и соблазна;
18. Приближение к теории метафоры. Венок метафор;
19. Мышление, как гадание;
20. Веселая наука - Теория групп;
21. "Не ходите, дети, в Африку гулять". Философия, как техника безопасности. Философская идоломахия.
1. Вступление в "CиЛу"
В чем сила, брат?
Из к/ф "Брат 2"
Не претендуя, ни в коей мере, на сколько-нибудь полный охват столь значительной темы, позволю себе, тем не менее, кратко, в виде сырых тезисов, наметить основные положения симургетики - специфической науки, давно и плодотворно разрабатываемой в недрах "Лаборотории общей и прикладной симургетики" ( В дальнейшем - "Симургическая лаборатория" - "СиЛа" ), членом коллектива которой, автор и является до настоящего времени. В результате бурной иммагинативной деятельности, развёрнутой возглавляемым мной отделом "Композиционного А фантазирования"( в дальнейшем - "Каф" ), были получены потрясающие по своей теоритической и практической значимости результаты, подтолкнувшие руководство "СиЛы" возложить на меня, как на единственного сотрудника "Каф", почетную обязанность обнародовать материалы по симургической проблематике в русскоязычном интернете.
Поскольку, большая часть симургического корпуса существовала до сего момента лишь в изустной традиции "СиЛы", автор столкнулся с рядом серьёзных препятствий при переводе безбрежного моря симургического наследия в доступную для читателя форму. Прежде всего - упомянутый огромный объём сведений, нуждающихся в кодификации, кроме того видимая разрозненность смысловых блоков, являющаяся, впрочем, не чем иным, как едва уловимой системой пауз и зазоров, совершенно необходимой для адекватного восприятия симургического. Но, однако, не будем раньше времени заострять на этом внимание, поскольку подробнее об этом будет сказано чуть ниже. Учитывая всё вышеизложенное, вдумчивому читателю предстоит, вооружившись "продуктивным воображением", настроиться в резонанс с автором, и в нелёгком труде понимания попытаться уловить все тонкости и нюансы новаторской науки симургетики. Но ни в коем случае не следует пугаться предстоящих усилий, ибо руководство "СиЛы" настояло на размещении основного массива материалов именно в Сети, предполагающей непосредственный диалог, который , как я надеюсь, развеет непонимание предмета, безусловно сложного для неподготовленного восприятия. Однако, прежде чем вовлечься в стихию симургического философствования, нам подобает, как всем истиным исследователям, найти некие крепкие основания для всех наших последующих рассуждений и изысканий. Что же мы изберём базисом для столь тонкой науки, как симургетика? Этот непростой вопрос долго и остро обсуждался внутри коллектива "СиЛы", и следует признать, до сих пор являеться одним из самых спорных. Кроме того, стоит заметить, что указанная проблема есть и проблема методологическая. Однако не буду раньше времени перегружать сознание читающего всеми деталями упомянутой полемики. Просто пользуясь всей полнотой свободы изложения, предоставленной мне высоким руководством, выскажу точку зрения, восторжествовавшую внутри отдела "Каф". Суть этого взгляда такова: фундаментом, или скорей постоянным источником вдохновения для симургических исследований следует полагать смысловую стихию мифа или, точнее, мифопоэтического. Желая избежать двусмысленных толкований избранной терминологии, сразу замечу, что мифическое мы будем понимать только и исключительно в русле идей Алексея Фёдоровича Лосева, великого русского, советского религиозного философа, филолога и симургетика. А общей методологией нашего повествования будет избрана традиционная для "Каф" методика композиционного фантазирования, или по-другому - метод симпатических ассоциаций, прозванный К. Зайцевым, с присущим ему остроумием, "языком птиц". Не стану обременять ни себя, ни читателя громоздким доказательством уместности подобного подхода, скажу лишь, что он вполне оправдал себя на практике - ведь именно благодаря ему (чтобы там не говорили досужие критики) были получены самые интересные результаты симургетики. Итак, имея в виду всё вышесказанное, предлагаю, не мешкая более, отправиться в путь к изумрудной горе Каф, где нас ожидает Симург - Царь Птиц.
2. Мифологическое фундирование
Знание - сила.
Р. Бэкон
"СиЛа" никогда не ставила перед собой особой задачи объединения противоречивых мифов о Птице птиц в некий академически выверенный компендиум, удовлетворяющим строгим научным требованиям. Этого нам не позволяют сделать, во-первых: ограниченность ресурсов "СиЛы", а во-вторых: отсутствие необходимой квалификации в специальных областях знаний у наших сотрудников. Поэтому я не стану утомлять читателя подробным разбором разрозненных источников, содержащих сведения о Симурге: заратуштрийской литературы, Вед, необозримого суфийского корпуса, а так же трудов современных нам авторов - ориенталистов, религиоведов и просто писателей, вдохновленных образом волшебной Птицы - от Борхеса до Пелевина. Кроме того, будучи философами, мы, с самого начала проекта "Симург", дистанцировались от дискурса компетентности, свойственного членам узких экспертным групп, полагающих (как правило), что знание и понимание - это одно и то же. Мы категорически не разделяем подобной точки зрения. Автор поставил перед собой принципиально иную задачу, нежели повышение уровня эрудиции читателей, - изложить основы симургетики таким образом, чтобы втянуть всех заинтересованных в воронку симургического философствования - в симургирование. Однако трудно осуществить подобное предприятие, не ознакомив предполагаемых его участников хотя бы с минимумом необходимых на то знаний.
Итак, первые упоминания об этой огромной орлоподобной Птице, обладающей сверхестественными способностями, мы находим, пожалуй, в древнеперсидских заратуштрийских источниках, где она сначала появляется под именем Саены-птицы. Авестийское saena (ведическая - syena) восходит к общеарийской форме, имевшей, по мнению этимологов, исходный смысл "выпуклость; выступающее, острое место; верхушка, вершина". Позже эта лексема трансформировалась в авестийское saena mrga, означавшее "вершинник", "птица с вершины дерева/горы". И только в новоиранскую языковую эпоху это слово, через пехлевийское Сенмурв, превратилось в знакомое нам Simurg. Как видим, уже этимология имени главного героя нашего изложения вполне многосмысленна. Согласно самой старой части Авесты - Яштам, в которой упоминается Симург, посреди моря Воурукаша находится некое "Древо всех семян"- оно же "Древо всеисцеляющее" - Виспобиш. Это, надо сказать, весьма любопытно - про "всеисцеляющее"; запомним это качество, ведь целительство - это ещё и свойство Симурга. Именно на этом Древе гнездится сверхестественная Птица, посему Древо иногда называют "Древо Орла". Взлетая с него, Саена рассыпает его семена по всей земле. Тоже занятный образ - "рассыпание неких семян" - запомним и его. Любой мало-мальски образованный читатель без труда узнает в описании "Древа Виспобиш" универсальный, для большинства мифологий мира, архетип Мирового Древа, имеющий, как известно, ясную смысловую параллель - Мировую Гору, символ, обладающий безмерным количеством значений и смыслов, так же как и Мировое Древо, впрочем. Пару необходимых слов о Мировой Горе мы ещё скажем, но чуть ниже. Вернёмся, однако, к Саене-Сенмурву-Симургу. Именно Саена приносит с небес на землю священное растение хаому (ведийская сома). История с хаомой - это вообще песня. И дело тут даже не в психоделических коннотациях (хотя они тоже важны). Кстати, согласно одному из вариантов иранской мифологии, Мировое Древо носит имя Хом-Хаома, то есть Древо хаомы. Ну не интересно ли? Но я опять забегаю вперёд. Думаю, тема "хаомосомности" будет в дальнейшем более-менее подробно разобрана в главе "Гнозолатрия. История намерения и соблазна ", активно готовящийся к публикации авторским коллективом "СиЛы". Поэтому, пока предлагаю двинуться далее.
К нашему описанию Симурга следует добавить упоминание о нём в великой "Шах-Наме" Фирдоуси, в которой описано два Симурга - благой и демонический. Так вот, благой Симург находит в пустыне младенца Заля, будущего богатыря и отца великого героя Рустама, и вскармливает его собственным молоком, из чего можно заключить, что речь идёт о "молоке мудрости", о сокровенных знаниях. То есть, мы опять имеем дело с транскультуральным мотивом. Кроме того, в одной из частей "Шах-Наме" демонический Симург умерщвляется Исфандияром (ещё одним витязем иранского эпоса), при этом Исфандияр, через некоторое время, сам гибнет от двузубой стрелы своего друга Рустама, причем помогает ему в этом благой Симург. Вот такой поворот сюжета. Что это? Мотив мести за гибель своего инфернального двойника? Трудно сказать наверняка; однако, многое говорит за то, что мы имеем дело ещё с одним преломлением общечеловеческого близнечного мифа, интерпретации которого мы посвятим отдельный раздел нашей работы.
В Малом Бундахишне (ещё одно значительное заратуштрийское произведение) говориться, что Сенмурв "создан о трёх естествах не для здешнего мира", и кроме того он "у врат мира дважды создан был", другими словами, иранский Симург - существо двух миров. На основании обширных и достаточно разнородных материалов, имеющихся в распоряжении современной науки, некоторыми учёными (Н.Я.Марр, А.Е.Бертельс) делается вывод о том, что сверхестественная птица - посредник между горним и дольним мирами, являющийся божественным вестником и пророком. Кроме того, маг, общающийся с богами, так же сопоставим, в рамках рассматривающийся мифологии, с образом этой вещей птицы. И ещё, в этом же смысловом поле находиться образ "птицы-души", способной покидать бренное человеческое тело.
Надо сказать, миф о великой Птице совершенно универсален. В этом ряду и индуистская Гаруда, и арабская Рух, по-видимому славянский Семаргл, птица Гамаюн русских сказаний, Орёл из опусов Кастанеды, да и многие другие.
Однако, самые важные сведения о Симурге, положившие в своё время начало целенаправленным симургическим изысканиям, были почерпнуты нами, разумеется, из "Мантик-ат-Тайр" - блистательной поэмы Фарид ад-дина Аттара, знаменитого суфийского мистика и истинного украшения восточно-персидской духовной поэзии. К великому сожалению, автор не имел возможности ознакомиться с русским переводом этого произведения - насколько нам известно, за исключением некоторых фрагментов, его просто не существует в природе, а знание необходимых языков ещё не поставлено в "СиЛе" на должный уровень. По этим простительным причинам, мы были вынуждены довольствоваться многочисленными пересказами великой поэмы. Но я не думаю, что это серьёзные поводы для растройства нашего дела - тех сведений, что мы имеем, вполне достаточно для достижения поставленых целей. Поскольку интуиция мне подсказывает, что значительная часть моих читателей тем более не знакома с творчеством знаменитого нишапурца, позволю себе кратко пересказать суть этого удивительного памятника мистической литературы ХIII века.
Итак, сообщество птиц, устав от раздирающих его раздоров, решает обратиться к Царю Птиц - Симургу, чьё имя, как они знают, означает си мург - "тридцать птиц". Знают они и то, что обитает он где-то безмерно далеко, на горе Каф, кольцом огибающем землю. Поначалу некоторые птицы не хотят лететь, выказывая понятное малодушие: соловей ссылаеться на свою любовь к розе, куропатка дорожит своими холмами, цапля - болотом, попугай - клеткой, охраняющим его красоту, а сова толкует о милых её сердцу развалинах. И всё таки они решаются на путешествие. В этом в высшей степени нелёгком предприятии им предстоит преодолеть семь долин: долину Поиска, долину Любви, долину Знания, долину Отрешенности, долину Единения, долину Изумления и, наконец, последнюю - долину Растворения Сущности. В дороге многие из героев гибнут, многие возвращаются, не выдержав испытаний; и в итоге, после долгих приключений, остаються лишь тридцать птиц - они то и достигают дивной обители Симурга. И тут изумлённым паломникам открывается истина: они - "тридцать птиц" - и есть Симург. Все вместе и каждая из них.
Надо сказать, что уже само название поэмы наводит на вполне симургические размышления. Традиционный перевод "Мантик-ат-Тайр" - "Беседа птиц", и это, конечно, вполне правомочно, поскольку одно из значений арабского "аль мантик" - именно речь, беседа. Но, следует знать, что словом "аль мантик" в арабской культуре обозначалась логика и прежде всего логика. Это что же получается - "Логика птиц"? Но дело в том, что греческое "логика" образовано от слова "логос", первоначальный смысл которого (и сейчас внимательно) - "собор, собрание всего, относящегося к делу". Тогда, думается, мы не погрешим против истины, если попробуем перевести "Мантик-ат-Тайр" как "Логос птиц". И, вероятней всего, именно подобные соображения подтолкнули западноевропейских переводчиков, в своё время, истолковать название поэмы, как "Парламент птиц", что, конечно, тоже вполне уместно. Стоит добавить - до сих пор остаётся в "СиЛе" гипотеза, разделяемая многими сотрудниками, которая предполагает, что этимология "аль мантик" восходит к греческому "мантика", что значит, вообще-то - гадание, причём, гадание наши фантазёры понимают не как привычную дивинацию, а вот как-то совсем по-особому; если окажется, что данное мнение соответствует действительности, то это безусловно откроет новые горизонты для компаративистских разработок "СиЛы". Однако, до сих пор, ни одного внятного доказательства, подтвержающего эту точку зрения, мы так и не услышали. Ну да ладно. Вообще, "Беседа птиц" просто перенасыщенна суфийскими аллегориями, тайными смыслами и аллюзиями, истолкованию которых посвящено впечатляющее количество исследований, в том числе и на русском языке. Следует понять, что Фарид ад-дин Аттар - один из величайших в истории суфиев; его жизнь и труды вдохновляли поколения последователей, от Джелаллуддина Руми до Идрис Шаха, и было бы благоразумным с нашей стороны посвятить"языку птиц" - системе аллегорий Аттара отдельную объёмную работу. Однако, сейчас не это входит в намерение "СиЛы".
Остановлю внимание читателей лишь на одной необычной детали поэмы; её интерпретация самым серьёзным образом повлияла на важнейшие аспекты симургетики. Речь идет о странностях, связанных с горой Каф. Совершенно очевидно, что Каф - это Мировая Гора, символ Полюса - недвижимого сакрального Центра мира, отождествлявшегося одно время иранцами с Альбурс - Эльбрусом, находяшимся как раз на севере иранского мира. Но тогда у любого непредвзятого читателя возникает законный вопрос - как это гора может огибать землю? Ведь огибать что-либо может лишь гряда гор, представляющая из себя, естественным образом, кольцо, линию, в отличие от вершины, которая суть точка. И тогда, сохраняя всю парадоксальность символа, признаем - в образе горы Каф - центр совпадает с границей. Но и это ещё не всё. Как могли птицы, герои поэмы, путешествовать в сторону гряды, кольцом охватывающей землю? Ведь двигаться можно только из точки А в точку Б. Неужели они двигались во все стороны сразу, так сказать, на все четыре стороны? А может быть, они вообще никуда не передвигались? И тогда странное паломничество птиц - это поэтическая аллегория энтелехии, "истинного места", в котором цель движения совпадает с его причиной. На этом наш краткий историко-мифологический экскурс стоит, пожалуй, оборвать и приступить к главной части нашего изложения. И если с нами и дальше пребудет "СиЛа", то автор постарается в будущем внятным и доступным "птичьим языком" донести до читателей основной смысл магистральных направлений разработок "СиЛы".
3. Ночной Зазор. Начала теории паузальных связей.
Substansia est pausa sui.
Извлечение из Б. Спинозы
Со времён первых манифестаций "СиЛы", некоторые невнимательные оппоненты приписывали симургетике роль некоего маргинального ответвления общей теории систем, едва ли не симуляционной копии синергетики. Но следует заявить совершенно определенно - подобные мнения вздор и ничего больше! Естественно, "силовики" никогда не чурались эксурсов в смежные научные области, но никто из нас при этом серьёзно не подвергал сомнению очевидное - симургетика была и остается неотьемлемой частью диалогической философии, постоянно противопостовляя себя объективистскому дискурсу, в том числе, конечно и ОТС. Никакие "рейды по тылам" не отвлекали симургонавтов от главного - понимания того, что в основе человеческого существования лежат диалогические отношения "Я-Ты", и только они способны по-настоящему насытить смыслом всю глубину человеческой экзистенции.
Так вот, исходя из этого фундаментального положения, попробуем хотя бы обозначить некоторые тропы, относящиеся к нашему делу, осознание которых, я надеюсь, приблизит нас к симургической развязке. И прежде всего читателю, вознамерившемуся встать на путь диалогического понимания, следует спокойно оглядется и сделать нелёгкое признание - диалог - вещь НЕВОЗМОЖНАЯ в нашем мире. Понимание, являя собой онтологический горизонт, не пребывает в сущем естественным образом, не пребывает само по себе, как положено всему, что подчиняется II-му закону термодинамики. Ведь человеческое сознание и психика, в обычном своём режиме функционирования, подчиняются "растительному закону" меонального хаоса, связанному с выживанием и экспансией. Одна тотальность наплывает на другую тотальность, что-то давит на что-то, поглощает, отталкивает и перетирает, подобно арктическим льдам и облакам в небе. Бытие есть, небытия же нет. Повторю ещё раз - психика в своих проявлениях тотальна, незазорна и в ней нет Места ни для диалога, ни для понимания. Однако, так уж устроено, что невозможные вещи тоже иногда случаются. Чудо (а речь именно о нём), несмотря на всё своё невероятие, штука неотменяемая в нашем мире каузальных связей и континуальных стихий. Но тут мы сталкиваемся с удивительным парадоксом: беспричинное Событие Понимания не происходит само по себе, оно условно, но условно вполне определённым и необычным образом. Для того, чтобы Событие сбылось, необходима наша свобода, человеческая воля, человеческий субъект. Ведь диалог (да и понимание тоже) обязательно является "субъект-субъектным" отношением, и без участия проснувшегося "Я" диалог останется в области НЕВОЗМОЖНОГО. Но проблема в том, что воля субъекта осуществляет себя на фоне запруженного, увязшего в своём содержении сознания, ригидно сопротивляющегося любой настоящей, истинной новизне.
Как быть? А быть героем, то есть таким человеком, который способен волей прервать сцепление натуральных причин и действий, и поддерживать, длить усилием нечто, что вне этих усилий уходит, удаляясь в невозможное. Substansia est causa sui. Конечно, операцию по удалению спаек наличного можно передоверить и специально обученным людям - психотерапевтам, чье профильное образование и немалый клинический опыт уберегут несчастную городскую псюхэ от опасностей и перегибов духовного пути, а их натруженные руки, без сомнения, поддержат клиента (за умеренную плату) в его нелёгком восхождении к вершинам личностного роста. Так и видится картинка - стоящее в сквере белое здание корбюзианской архитектуры, над входом синяя вывеска: "Городской Фрустрариум", в здании кабинеты с белым кафелем - "фрустрационные", а в них здоровые волосогрудые мужики в белых халатах - дипломированные фрустраторы. М-да... Ладно, оставим психотерапевтам психотерапевтово, не о них речь. Возвращаясь к нашему Герою, хочу заметить: его судьба - вовсе не достижение триумфа победы, его Путь - поражение, суть которого - позор. Утверждение не такое уж эксцентричное, как может показаться на первый взгляд. Посудите сами. Кто такой классический Герой? Герой - это такой человек, который в полном космическом одиночестве, собрав все силы, волей из высокоуглеродистой стали рачленяет ткань наличного, тайная природа которого - сплетение нитей Судьбы, являющееся текстильным продуктом непрестанного творчества хтонических Мойр, набрасывающих эту невидимую упругую Сеть на всех, увлекая нас, помимо нашей воли к единственной ВОЗМОЖНОЙ цели - "развязке" этой губительной сети. Операцию по рассечению сплошности сложившихся житейских паттернов и по преодоление ментальной инерции, весьма болезненную и неприятную, по прямой аналогии с алхимическим "опусом в черном", мы назовем Ночным Зазором.
Конечно, первичный мотив Героя - это удовлетворение жажды славы, утверждение собственного хюбрис. Герой стремится инсталлировать в зазоре, прежде всего, себя. Так называемый Поступок Героя, на самом деле, состоит в попытке штурма Олимпа, в желании обрести своё место среди дневных богов на вершине Мировой Горы, которая экзистенциально оказывается, по меткому замечанию Пелевина, перевёрнутой пропастью или, как сказал Зиновьев, зияющей вершиной. Но как я уже упомянул (несколько забегая вперёд), тайный смысл Судьбы-Истории - это нудение человеков к единственной цели - к Открытости, к пустоте-впусканию, к Месту Встречи. Поэтому Герой не может не "проиграть"; не мытьем, так катаньем, нити Судьбы, так или иначе, приведут его к позору, точнее, выведут на позор. Обнаженного от каузальных связей сущего, Героя те же каузальные связи вытолкнут на белый свет, на Мировую Агору, на осуждение и обсуждение. Так сказать, на приНУДИТельный Пир Друзей. Итак, внутренний смысл Истории взлёта и падения нашего "Зигги Стардаста" (или падения и взлёта?) мы назовём Дневным Зазором.
Стоит заметить, что темный и светлый аспекты Зазора, различаясь содержательно, едины по форме. Зазор есть зазор. Просто один является условием другого. Для того, чтобы произошло Впускание, необходима пустота, а для того, чтобы стал возможен Диалог, необходимо наличие пространства между "Я" и "Ты" и, кроме того, дистанции между ктойностью и чтойностью человека и между личностью-ктойностью и содержанием её сознания.
Полагаю, у вдумчивого читателя, внимательно следящего за прихотливой нитью симургического путешествия, уже должны возникнуть некоторые вопросы. Не пытаясь предугадать их все, попробую рассмотреть один ключевой, который с необходимостью должен возникнуть у всякого, кто непредубежденно движется мыслью вместе с нами. А проблема такова: одна и та же Судьба лишает человека свободы и она же дарит свободу. Парадокс, надо сказать, непростой и если мы правы в своих выкладках, то, возможно, и неразрешимый. Но, как говорил некий персонаж братьев Стругацких: "Только посредственности рассматривают задачи, имеющие решение, истинно большие умы берутся за задачи, не имеющие решения в принципе". А поскольку дерзости симургонавтам не занимать, то среди них имеют хождение самые разные, порой совершенно фантастические, варианты решения этой безусловно важной проблемы.
С одной самой интересной (с практической точки зрения) теорией я и хотел бы вас ознакомить. Её суть, вкратце, такова: человеку, находящемуся в своём "естественном", обычном состоянии, но одолеваемому жаждой самоутверждения, жизнь представляется тяжким сражением с неумолимой Судьбой, с мировой Тканью, сотканной из жестких волокон-рядов причин и следствий. Тоже самое касается и структуры сознания. Как утверждал Аристотель-отец "железной" логики - умозаключения имеют принудительную силу. Однако, если любой мыслящий попробует последовательно и честно продумать предлагаемый ментальной ситуацией значимый логический ряд, от силлогизма к силлогизму, от умозаключения к умозаключению, то на определенном шагу он неизбежно столкнется с логическим тупиком - с апорией. Как известно, в переводе с греческого, апория - это "непроходимое место", "бурелом", а в некоторых источниках - "отсутствие переправы". Опять воспользовавшись натурфилософской метафорой, скажу: апория - это узел пересечения смысловых нитей, образующих пресловутую материю Судьбы. И вот тут-то самое интересное: апория мыслится симургетиками не просто, как непроходимость, а как некая Пауза, сопряженная противоречиями, образующими его разомкнутую архитектуру. То есть в сердцевине любой апории находится всё тоже пространство, являющееся, по версии наших многознатцев, не больше-не меньше, как неким портом, пунктом трансгресии, выводящей сознание из сферы обусловленностей в идеальные метамиры, описываемые скорей диалектикой и визионерской поэзией, нежели формальной логикой и средствами рационализма. Можно сказать и так: апорийные паузы - это локальные Места Встреч человеческого внимания с Чем-то, что бытийствует по иным, нелокальным законам, осуществляя себя в нашем мире при помощи уже особых, паузальных связей. Структура этих связей ускользает не только от прямого наблюдения, но и от средств артикуляции, доступных современной науке. Мало что могут сказать пока о природе паузальности и симургетики. Следует лишь указать на очевидное сходство этих связей с синхронистичностью, описанной Карлом Юнгом, а так же с эффектом нелокальной корреляции Эйнштейна-Подольского-Розена, являющимся "священной коровой" современной теоретической физики. Упомянутое сходство не может не наводить на мысль об изоморфизме всех трёх феноменов. И если нам удастся обосновать хотя бы возможность такого изоморфизма, то это однозначно выведет симургическую науку на доселе невиданный уровень, чреватый максимально далеко идущими натурфилософскими выводами и перспективами.
http://simurgetica.kroogi.com/ru/content/763559-Skazki-o-SiLe:-osnovy-simurgetiki.html