Давид Кугультинов: Зерно и Космос

***
В космической пучине ледяной,
Сквозь черноту, где звезд блестящих сонмы,
Лечу...
И ты сейчас летишь со мной,
И оба мы так сладко невесомы!
Вдвоем — не то летим, не то плывем,
В скафандрах — полурыбы, полуптицы...
И голос твой живительным теплом
Сквозь мрак и холод в сердце мне струится.
О счастье мы беседуем... Но вдруг
Ты застонала... В еле слышном стоне
Страданье, страстная мольба, испуг...
Нет кислорода у тебя в баллоне!
Последний мой баллон тебе тотчас
Я протянул... Жестокое удушье
Сдавило горло... Но живит мне душу
Сознанье, что тебя я все же спас!..
И светлым этим чувством озарен,
Я умер... Я в гробу, в оцепененье.
И звуки музыки и сожаленья
Ко мне доносятся сквозь смертный сон,
Как будто бы сквозь времени пласты...
Но лишь одна меня волнует нота:
Там, возле гроба, тихо плачет кто-то...
Да, это ты... конечно, это ты!..
Твой голос шепчет: «Милый мой! Очнись!»
И в мертвом теле прежняя тревога,
И чувства, точно тени, поднялись,
И оживать я начал понемногу.
В глазах недвижных поредела ночь.
Я вижу все. И думаю невольно:
«Ты плачешь... Тяжело тебе и больно!
Я должен встать, чтобы тебе помочь!»
Когда ж вскричала ты: «Любовь моя!» —
Подобно заклинанью слово это
Вонзилось в душу острой вспышкой света,
И свет перехлестнул через края...
И, ощущая вновь биенье пульса
И убеждаясь, что любовь сильней
Оцепененья, мрака, ста смертей, —
Я сбросил камень смерти...
и проснулся.


*ЧИТАЯ «ДЖАНГАР»*
С. Липкину — переводчику «Джангара»
«Джангар» калмыцкий читая —
Дедов бессмертную славу,
Дар, где могуществом гения,
Жизни постигшего суть,
Мудрость веков золотая
Впаяна в песен оправу, —
Тайну любого явления
Глубже стремлюсь почерпнуть,
Страсти познать рубежи, хитросплетенья, соблазны,
Что неизменно свежи, сказочно разнообразны.
Будто я долго бродил
В знойной пустыне бесплодной,
Но различил сквозь туман
Рощицу издалека
И, выбиваясь из сил,
К струйке рванулся холодной,
Пью, рассекая фонтан
Бьющего вверх родника,
Жажду тобой утоляю, «Джангар» наш вдохновенный,
Предков благословляю, кланяюсь им смиренно.
Вчитываюсь не спеша
В звонко-звучащее слово,
И приближаются дали,
Кони топочут и ржут,
Вновь осязает душа
Прикосновенье былого.
Воины мудрые встали.
Прошлое вышло на суд.
Бумбы — блаженной страны — я созерцаю событья,
Чую, что мы скреплены с ними связующей нитью.
Кто он — великий певец
Древнего нашего мира?
Где этих форм красоту
Отыскал его внутренний взор?
Скульптора смелый резец.
Чуткий чекан ювелира
Жизнь изваял на лету,
Вывел тончайший узор.
Кто умудрился вложить так свою мощь в песнопенье.
Что не могло не ожить дивное это творенье?
Если я речи веду
О поступи важной верблюда,
Топоте табунов,
Рокоте праведных битв,
О людях, презревших беду,
О жизни, похожей на чудо,
О звоне щитов и оков
И о высокой любви, —
Душу подняв до стремян, «Джангар» ее сделал
могучей.
Будто бы я обуян силой свободных созвучий.
«Если пролью богатырскую кровь свою, —
Обогатится земля глоточком одним.
Высохнут кости мои в богатырском краю, —
Обогатится горсточкой праха всего».
Эти ли строки не стали
Самым для нас дорогим?
В горе ль не утешали,
Смелым суля торжество?
Были они искони верною пашей опорой.
К счастью вели нас они через провалы и горы.
И потому-то сейчас,
Бумбы достигнув желанной,
Радость свободы изведав,
Чту я незримую нить,
Новому жадно учась,
«Джангар» храним неустанно;
Помним завет наших дедов —
На «твое» и «мое» не делить.
С братьями в дружбе живем, зданье грядущего строя.
И, не скупясь, раздаем наше наследье святое.
В «Джангар» все глубже вплываю —
В океан нашей древней славы.
Мудрости пью ароматы —
Радость, отвагу и грусть.
И когда я повторяю
С детства знакомые главы,
Те, что ребенком когда-то
Выучил наизусть,
Чудится: стал я высок, гладит мне волосы вечность.
Верится мне, что срок жизни моей — бесконечность.
«Джангар» калмыцкий читаю
Вновь — за страницей страницу
И проникает мне в поры,
Сделав железною плоть,
Сила всех предков моих...
Да, я народа частица,
Капля силы, которой
Смертью не побороть!
Чую, через меня, в нашем «сегодня» живущего,
Деянье нашего дня входит в просторы Грядущего.

*СЛОВО К ЧЕЛОВЕЧЕСКОМУ СЛОВУ*
Ты — нашей мысли плоть, живая сила,
Что прозорливо тайны осветила
Пространства,
глубины
и высоты,
Ты, Слово человеческое, ты
Опора наша, разума основа, —
К тебе, о Слово, обращаю слово!
Ты движешь человечество вперед,
Но ты живешь, пока оно живет!..
И если хочешь ты продлить полет
От звездной вышки — к новой светлой вышке,
Из памяти людской, как язву, выжги
Железом, выскобли за слогом слог,
Как доктора выскабливают рак,
Чтоб ни один не оставался знак,
Чтобы никто и помянуть не мог
Исчадье ада — с именем Война!..
О Слово, поспеши! Не то она
Тебя сотрет и волею растленной
Твой выжжет след из памяти Вселенной.
***
С тем, что жизнь — лишь на Земле цветущей,
Что из всей Вселенной
лишь у нас
Разум есть, познавший день грядущий
И впитавший прошлого запас,
Не согласны нынче астрономы,
Мир воспринимая по-иному.
Утвержденья их приняв на веру,
Пролетев мечтою стратосферу,
На кругах далеких бытия, —
Там, где обитают, может статься,
Жители иных цивилизаций, —
Вот что увидал недавно я:
Не ученый, лишь мечтатель-практик,
Я через туманности галактик,
Через миллионы светолет
Разглядел, что было непостижно —
В нимбе радуг
шарик наш подвижный
Плыл, вращаясь, меж других планет.
Все оттенки голубой окраски
Излучал чудесный ореол.
На Земле, переливаясь, цвел
Невоспетый в самой смелой сказке.
Колебаньем воздуха волнуем.
Тот цветок, что Жизнью именуем.
А над ним, как добрая охрана
(Без нес бы сказочный цветок,
Может статься, поздно или рано
Сам себя пожрать в безумстве мог!),
А над ним
струился в бесконечность
Разум, берегущий человечность.
Из моей непостижимой дали
Вспышки смерти не были видны.
Дивный шар из голубой эмали
Был приютом Жизни и Весны,
И они сплетались так согласно,
Что воскликнул я: — Земля прекрасна!
Вот какою — повествую вкратце —
Мне Земля увиделась вдали,
С высоты иных цивилизаций.
А каким лицо родной Земли
Предстает на близком расстоянье,
Превосходно знаем мы, земляне.

*ЗЕРНО И КОСМОС*
Зерно взрывается в земле,
Как бы себя уничтожая,
И повторяется в стебле,
Как бы себя приумножая.
Но повторяется ль оно,
Не изменяясь в вечной смене,
Иль изменяется зерно
В круговороте возрождений?
Смотри: являясь в нашу новь,
Оно по-новому чарует
И людям новую любовь
И радость новую дарует.
Пусть жизнь прошедшая зерна
Не умерла и не забыта, -
Ему, расцветшему, дана
Иная, высшая орбита.
Зерно свершает свой полёт -
Им, зёрнам, надо стать мирами,
Преображаясь в цвет и плод
Как бы по заданной программе.
Я знаю: мир в конце концов
Поблек бы, если б зёрна эти
Не изменялись и отцов
Всего лишь повторяли дети.
Зерно, что в почве взращено,
Окрепнув, солнца жар воспримет,
И крышу космоса оно,
Преобразившись, приподнимет.

Кугультинов Д. Н.
Разнотравье. Стихи. Пер. с калм. М., «Современник», 1975

Сканирование и редактирование текста: Редакция Портала "МЕЗОЕВРАЗИЯ"